Что еще могут найти в Арктике географы и офицеры флота? Начальник отдела гидрографической службы Северного флота капитан 1 ранга Алексей Корнис рассказал о знаковых находках в интервью «Российской газете». Текст: Игорь Елков

Открытия, которые сделали в Арктике экспедиции Русского географического общества и Северного флота

 

 

Алексей Викторович, за годы Великой Отечественной войны Северный флот потерял 23 подводных лодки, из которых 13 пропали без вести. В ходе экспедиции Северного флота и РГО найдено место гибели подлодки класса «К». Что можете рассказать — исходя из информации, которой располагаете на данный момент?

Алексей Корнис: Первое, что надо отметить: лодку обнаружили в пределах немецкого минного заграждения «Бантос-А», которое долгое время считалось полностью безрезультатным. Это активная минная постановка, которую произвели немецкие минные заградители «Бруммер» и «Кобра» 20 марта 1942 года.

Второе. Лодка сильно пострадала при взрыве, скорее всего сдетонировал боезапас. Корпус разломился на три части, при этом точно установить направление движения лодки пока не представляется возможным, поскольку носовая часть и ее середина развернуты относительно кормовой части более чем на 100 градусов.

Третье. Судя по поднятому зенитному перископу, лодка находилась на перископной глубине. Это, возможно, и стало косвенной причиной гибели, т. к. через данное минное поле многократно проходили надводные корабли, которые избежали подрывов из-за эффекта «опускания» мин под действием течения.

Ну и четвертое. Лежит лодка на глубинах более 100 метров, поэтому обследование производилось, в отличие от обнаруженных на Балтике лодок, только с помощью телевизионных необитаемых подводных аппаратов. Корпус сильно опутан рыболовными сетями, что затрудняет ее идентификацию. Но несомненно, что исходя из размеров и отдельных видимых механизмов, это лодка серии «К», или «Катюша».

Флотские специалисты и наши научные консультанты Мирослав Морозов, Андрей Кузнецов и Игорь Борисенко предполагают, что это подводная лодка «К-2», но говорим пока об этом с осторожностью. Могут быть и другие варианты.

На ваш взгляд, реально ли найти все без вести пропавшие за годы Великой Отечественной войны советские подводные лодки Северного флота?

Алексей Корнис: Думаю, что это обязательно случится. Техника не стоит на месте, а потому океан становится все более доступным. И это может произойти как с помощью океанографов, так и с помощью рыбаков.

Единственное, пожалуй, на данный момент препятствие — возможное нахождение нескольких подводных лодок в территориальных водах или экономической зоне Норвегии. Однако не исключаем, что поиск станет возможным объединяющим наши страны фактором. Рано или поздно.

Если лодка не разрушена, то нужно ли ее поднимать? Или достаточно существующих ритуалов: статус места воинского захоронения, венки на воду? Предвижу ответ: вопрос вне компетенции. Согласен, пусть решает командование. Но что по этому поводу думают офицеры флота: вы и ваши товарищи?

Алексей Корнис: Нет, поднимать не стоит. Это, с одной стороны, трудоемкая операция, а с другой — корпус уже сильно пострадал от времени. Он просто не выдержит подъема, как бы бережно он ни проходил. Морю надо оставить то, что оно забрало от нас почти восемь десятилетий назад. Нельзя тревожить останки. И статус воинского захоронения даст возможность сделать это эффективней.

Имя на карте

 

 

В ходе экспедиций Северного флота и РГО есть вероятность того, что обстоятельства гибели многих пропавших без вести краснофлотцев (командиров и экипажей подлодок) обретут ясность. Можно ли назвать их именами подводные хребты, новые острова и проливы?

Алексей Корнис: Да, это возможно. Но вряд ли будет осуществлено. Название географического объекта может быть только персонифицированным, а как можно разделить подвиг всего экипажа?

Я знаю, что вы, будучи старшим лейтенантом, на борту ракетного подводного крейсера стратегического назначения К-496 участвовали в открытии подводных гор в Северном Ледовитом океане. И вот вы уже капитан 1 ранга, и остались ли еще безымянные места на карте, чтобы присваивать им имена достойных людей? И не только географов, но и моряков, погибших в бою?

Алексей Корнис: Географических открытий еще будет много, и точно на наш век хватит. Мир, океан меняются постоянно, и даже, казалось бы, незыблемые географические константы вдруг оказываются переменными. Скажем, остров Васильевский в середине XX века полностью исчез, но в XXI веке на его месте обнаружили остров с условным наименованием «Яя». Не факт, что он подтвердит этот статус, больно он уж редко появляется на поверхности, но тем не менее…

С темой географических открытий современности Гидрографическая служба Северного флота приняла участие в Национальной премии «Хрустальный компас» и в составе объединенного проекта Северного флота заняла первое место в номинации «Путешествие и экспедиция», а также стала призером в номинации «Общественное признание» — географическому обществу были представлены более 30 географических открытий, сделанных нами на архипелагах Новая Земля и Земля Франца-Иосифа. Сейчас их порядка 40. Все они вызваны глобальным потеплением. Хорошо это или плохо — судить не нам. Мы просто констатируем факт.

Думаю, что присвоение имен героев, погибших за Отечество, — это правильная традиция. И хорошо, что она поддерживается.

 

 

 

Читал: с вашей точки зрения, самый красивый остров Земли Франца-Иосифа — Винер-Нейштадт. Вы его описали интригующе: арктические египетские пирамиды. Фигура речи? Или Арктика на самом деле фантастичнее и очаровательнее, чем многие представляют?

Алексей Корнис: Арктика своеобразна, но ее красота не всякому может открыться. Очень много зависит от игры солнца, состояния атмосферы, да и от настроя созерцателя. Красоты за полярным кругом хватает. И эстетическая ценность удваивается или даже утраивается из-за труднодоступности. Ведь это очевидно: сытый и голодный смотрят на хлеб по-разному. А пирамиды… Там и природной готики много, и конструктивизма.

Давно практикуются туры на Северный полюс: обеспеченные люди на ледоколе совершают туда круизы с комфортом… На ваш взгляд, есть ли шанс, что кроме «праздных туров» будет также и арктический военно-патриотический туризм? По местам боев наших героев-прадедов. Если да, то куда? Что там можно увидеть?

Алексей Корнис: В Арктике немного таких мест, и они сильно разбросаны по побережью. Враг так далеко, к счастью, не прошел. Вряд ли такой «целевой» туризм возможен. Если, конечно, не брать Кольский полуостров.

Однако отдельные места, возможно, еще требуют доизучения. Мы совершенно не ожидали, что во время Комплексной экспедиции Северного флота и РГО найдем на пепелище полярной станции в заливе Благополучия, уничтоженной немецкой подводной лодкой, большое количество предметов быта, пусть и сильно поврежденных временем. Вплоть до гранат.

А судьба одной немецкой автоматической станции на Новой Земле до сих пор нам непонятна. Она точно была там установлена, но уже дважды поиски не увенчались успехом. Не исключаем, что ее целиком вывезли в послевоенные годы, но, возможно, из-за секретности сведений об этом мы пока не обнаружили. Хотя остатки другой станции, в районе мыса Пинегина, частично сохранились.

 

Много ли, по вашим данным, еще осталось на морском дне транспортов, с которых можно поднять технику, поставляемую в СССР по ленд-лизу? Для военных музеев каждый танк или самолет — очень ценный экспонат. В некоторых случаях — раритет.

Алексей Корнис: Достаточно. Но они в большинстве своем находятся на больших глубинах и большом удалении от берега, поэтому из-за трудоемкости такая работа — это не дело ближайшего будущего. Но, боюсь, когда это станет более доступным, поднимать будет уже нечего. К тому же всегда следует помнить, что в некоторых случаях погибшие суда — это те же воинские захоронения.

 

 

И мы, и британцы топили немецкие субмарины из «волчих стай», которые атаковали конвои, на которых из США, Канады и Великобритании в СССР доставляли грузы по ленд-лизу. В ходе экспедиций вы находите потопленные фашистские субмарины? Допустим, нашли — какова дальнейшая судьба вражеского корабля?

Алексей Корнис: Наносим на карты. И передаем сведения немецкой стороне. В частности, это было сделано по немецкой подводной лодке U-307.

Многие великие первооткрыватели Арктики устраивали в вечной мерзлоте «продуктовые депо» — склады с консервами и прочими съестными припасами (например, закладывали ящики с хлебом и др.), причем как для самих себя, так и для последующих экспедиций. Судьба у продуктов разная. Консервы, случалось, находили в состоянии, пригодном для употребления. К остальной провизии Арктика не столь благосклонна. Так, например, участники экспедиции Юлиуса Пайера летом 1872 года в северо-западной части Новой Земли, на одном из островов в расщелине между скалами спрятали 2000 фунтов ржаного хлеба в бочках и 1000 фунтов гороховой колбасы, запаянной в жестяных ящиках. «Депо» в прошлом году нашли, но колбаса и хлеб к употреблению непригодны. Впрочем, для музеев это все равно очень ценные экспонаты.

Алексей Викторович, вы продолжили традицию великих: создали свой аналог исторических «продуктовых депо», заложив консервы в вечную мерзлоту. Когда начнете их извлекать, дегустировать?

Алексей Корнис: Надеюсь, что лет через пятьдесят. К моему столетию. Будет что попробовать на праздничном столе.

 

mayaksbor.ru/news/sreda_obitaniya/otkrytiya_kotorye_sdelali_v_arktike_ekspeditsii_russkogo_geograficheskogo_obshchestva_i_severnogo_fl/