Эту базу Россия сможет использовать и для расширения влияния в Средиземном море, считает автор.

       После того, как российский премьер-министр Михаил Мишустин в прошлом месяце объявил о создании новой военно-морской базы на суданском побережье Красного моря, в официальных заявлениях Кремль провозгласил будущий объект логистическим центром оборонительного характера: предполагается, что основным его назначением станет снабжение российских военных кораблей. Но, несмотря на эти заверения, российские СМИ уже рекламируют базу как входные ворота Москвы в Красное море и Индийский океан, полагая, что она расширит зону досягаемости ее военно-морских сил. Условия соглашения о базировании, обнародованные 8 декабря, это, судя по всему, подтверждают: в обмен на военную помощь Судан позволит России пользоваться объектом в Порт-Судане сроком не менее 25 лет, благодаря чему она сможет закрепить свое влияние на ключевых морских театрах военных действий.

       Новая военно-морская база стала кульминацией давних тесных отношений Москвы и Хартума. Бывший диктатор Омар аль-Башир, правивший Суданом почти три десятилетия, свергнув премьер-министра Садика аль-Махди в результате переворота 1989 года, планомерно укреплял связи с Россией. Хотя Россия поддержала эмбарго ООН 2005 года на экспорт оружия воюющим сторонам в гражданской войне в Дарфуре, в 2008 году Москва все же поставила в Судан боевые танки Т-72, гранатометы и стрелковое оружие. На встрече с президентом России Владимиром Путиным в ноябре 2017 года Башир обвинил США в поддержке повстанческих сил в Дарфуре и призвал Россию защитить Судан от якобы американской агрессии, заявив при этом, что Судан может стать для Москвы «ключом к Африке». Результатом этой встречи стали предварительные переговоры о строительстве российской военно-морской базы в Судане.

       Стремления Москвы обзавестись базой в регионе и российско-суданское партнерство в целом оказались под угрозой после народного восстания в Судане в 2019 году, в ходе которого аль-Башира в апреле свергли военные. Но еще в 2018 году Россия направила в Судан наемников из группы «Вагнер», частной военной компании, связанной с Кремлем. Поначалу оперативникам было поручено обеспечить золоторазведку компании M-Invest, принадлежащей одной из ключевых фигур «Вагнера» Евгению Пригожину. После свержения аль-Башира они поддержали попытки суданских военных удержать власть в стране.

       Однако мягкая сила России в Судане пострадала, когда та выступила против резолюции ООН с осуждением переходного военного правительства в Хартуме за массовое убийство 128 демонстрантов в июне 2019 года, и пострадала еще сильнее после сообщений, что подавлять протесты суданские силы призывали российские военные подрядчики — даже ценой «минимальных, но приемлемых человеческих жертв». Чтобы перезагрузить отношения с Россией, глава переходного правительства Судана Абдель Фаттах аль-Бурхан встретился с Путиным в октябре 2019 года на историческом саммите Россия-Африка в Сочи, который позволил возобновить переговоры по российской военно-морской базе в Судане.

       Политические изменения в Хартуме грозят поколебать двусторонние отношения, и Кремль рассматривает свою базу на Красном море как способ сохранить партнерство в сфере безопасности. Так, Россия хочет, чтобы Судан и впредь оставался постоянным покупателем ее военной техники. Судан для России — третий по размерам рынок вооружений в Африке после Алжира и Египта. Еще Судан оказывает в Лиге арабских государств дипломатическую поддержку президенту Сирии Башару Асаду, ключевому союзнику России. В декабре 2018 года аль-Башир стал первым арабским лидером, посетившим Сирию с начала гражданской войны в 2011 году.

     Более того, Россия будет использовать военно-морскую базу на Красном море для укрепления своих отношений с аль-Бурханом и его союзниками в суданской армии. Министр иностранных дел Судана Омар Камар ад-Дин признался агентству Блумберг (Bloomberg) в этом месяце, что копии соглашения о базировании он так и не видел, а это означает, что Россия при заключении соглашения фактически обошла гражданские власти страны. В русле своей стратегии на Ближнем Востоке Россия рассматривает суданские вооруженные силы как стража стабильности в стране. В июне 2019 года замминистра иностранных дел России Михаил Богданов призвал переходное правительство подавить «экстремистов», косвенно намекая на «Альянс за свободу и перемены», пеструю группу продемократических демонстрантов. Российские государственные СМИ регулярно приводят в пример неудачный опыт Судана с демократией в 1985-1989 годах, омраченный раздробленностью и разногласиями по поводу законов шариата, как доказательство шаткости гражданского правления.

         Однако твердая поддержка Россией суданских вооруженных сил усилила разногласия в Судане, подогревая антироссийские настроения среди сторонников демократической революции — в том числе лидеров повстанцев, воевавших против аль-Башира в Дарфуре. Представители оппозиции считают, что суданские военные приняли помощь России в пику США, учитывая шансы, что избранный президент Джо Байден поддержит переход Судана к гражданскому правлению и будет добиваться предания союзников Башира Международному уголовному суду. Если за новой базой последует расширение российского присутствия в Судане, это сулит суданским военным прибыльные коммерческие контракты и оружие, которое укрепит их способность подавлять будущие демонстрации. Как предупредил видный активист оппозиции Камаль Болад, решение Судана разрешить российскую базу на своем побережье грозит нарушить стратегию равновесия, которая лежит в основе его внешней политики. Принимая во внимание антироссийские настроения на гражданском фланге переходного правительства в Хартуме, Москве выгодно политическое превосходство суданских военных.

       Россия не только сохраняет в Судане долгосрочное влияние, но и видит в своих ВМС способ расширить влияние в Красном море, Индийском океане и Средиземном море. Незадолго до своего распада Советский Союз располагал военно-морскими базами в йеменском Адене и на эритрейском архипелаге Дахлак, поэтому новая база в Судане призвана возродить в Москве память о статусе сверхдержавы. На самом деле современные российские поиски базы на Красном море начались с ознакомительного визита в Йемен в октябре 2008 года тогдашнего главы Совета Федерации Сергея Миронова. Таким образом, запланированный объект в Судане подводит черту под двенадцатилетней работой и усилит роль России в обеспечении безопасности на близлежащих водных артериях. К таковым относятся стратегически важный пролив Баб-эль-Мандеб, который соединяет Красное море с Аденским заливом и через который проходит 4,7 миллиона баррелей нефти ежедневно.

         Российская база в Порт-Судане позволит Москве расширить участие в операциях по борьбе с пиратством в Красном море и Индийском океане, а это редкая область постоянного сотрудничества в сфере безопасности между Россией и Западом. ВМС России имеют опыт сотрудничества с Великобританией в борьбе с сомалийскими пиратами в Аденском заливе, и в феврале следующего года Россия планирует провести первые с 2011 года совместные военные учения с силами НАТО у побережья Пакистана. Со временем расширенное участие России в борьбе с пиратством сможет даже заменить операцию военно-морских сил ЕС «Аталанта» у побережья Сомали, которая заканчивается в конце этого месяца, и бросить вызов американскому влиянию в Индийском океане.

        Наконец, базу в Порт-Судане Россия сможет использовать и для расширения влияния в Средиземном море. Московский эксперт по вопросам обороны Юрий Лямин недавно предположил, что база в Судане облегчит снабжение другой российской базы — в сирийском Тартусе. Благодаря этому база в Тартусе сможет по завершении ремонта взять на себя наступательные и оборонительные возможности традиционной военно-морской базы — обеспечить материально-техническую поддержку российских учений в Средиземном море и облегчить переброску персонала и оборудования из Сирии в Ливию.

      В конечном счете база в Судане упрочит попытки России сделать так, чтобы ее партнерство с Хартумом пережило бурный переход страны к демократии. В более широком смысле это означает возрождение России как великой державы в Африке и дальнейшее развитие импульса, заложенного на октябрьским саммите с африканскими лидерами в Сочи. Другие признанные военно-морские державы — как из этого региона, так и за его пределами — несомненно, примут этот шаг к сведению, ведь он чреват тем, что вскоре они столкнутся с усиленной конкуренцией со стороны России на Красном море.