НапорталеПрезидентской библиотеки представлена электроннаяколлекция«Н. М. Карамзин (1766–1826)», в которую включены литературные произведения, исследования, очерки, архивные документы, а также 12 томов«Истории государства Российского»– основного труда его жизни, где описываются события, происходившие в нашей стране, начиная с древнейших времён до правления Ивана Грозного и Смутного времени.

Весной 1789 года Николай Карамзин, сын симбирского дворянина, имея за спиной три года службы в лейб-гвардии Преображенского полка и первые удачные литературные опыты, отправляется в полуторагодовое путешествие по Европе, результатом которого стали «Письма русского путешественника»–произведение, сразу же завоевавшее огромный успех у читателей как в России, так и за рубежом.

«Читая заграничные письма Карамзина, которые он писал в Москву к семейству коротких друзей своих, Плещеевых… нельзя не удивляться количеству прочитанных им сочинений на русском и иностранных языках, а также верности многих суждений, и в наше время сохранивших свою цену. А между тем ему было всего 22 года – возраст только что кончившего курс студента», – пишет Михаил Погодин в издании «Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Ч. 1».

В этом сочинении представлены описания жизни Запада, бесед Николая Карамзина с великими людьми – философом Иммануилом Кантом, мыслителем и богословом Иоганном Гердером, писателем и драматургом Жаном-Франсуа Мармонтелем, приведены рассуждения об искусстве, литературе, политике.

Побывал Карамзин, в частности, в местах, связанных с именем Руссо, которого боготворил: «Во внутренности каменного утёса найдёте грот Жан-Жака Руссо, с надписью: «Жан-Жак бессмертен». Тут между многими девизами и титулом всех его сочинений вырезано прекрасное изречение женевского гражданина: „Тот единственно может быть свободен, кому для исполнения воли своей не надобно приставлять к своим рукам чужих“. <…> Человек редкий; автор единственный, пылкий в страстях и в слоге, убедительный в самих заблуждениях, любезный в самих слабостях; младенец сердцем до старости; мизантроп, любви исполненный…» – читаем характеристику Руссо в «Письмах русского путешественника» Карамзина.

Во Франции, куда писатель попал в период революции, он наблюдал, в частности, такие картины:«В одной деревеньке близ Парижа крестьяне остановили молодаго, хорошо одетаго человека и требовали, чтобы он кричал с ними “vivelanation!” (да здравствует нация!). Молодой человек исполнил их волю… „Хорошо! Хорошо, – сказали они; – Мы довольны. Ты добрый француз; ступай куда хочешь. Нет, постой: изъясни нам прежде, что такое… нация?“».

Не без некоторой грусти Карамзин покидает Францию и продолжает путешествие, отправившись в Туманный Альбион. В своих «Письмах» он пишет: «Я оставил тебя, любезный Париж, оставил с сожалением и благодарностью! Среди шумных явлений твоих жил я спокойно и весело, как беспечный гражданин вселенной… Ни якобинцы, ни аристократы твои не сделали мне никакого зла…»

Продолжительное время, проведённое во Франции и Англии, дает пытливому уму русского путешественника пищу для сравнений. Карамзин полюбил французов за «искусство жить с людьми, обратившееся в их вторую природу». На этом фоне он в целом «отнёсся антипатично» к характеру «угрюмых» англичан, бывших предметом его поклонения в отрочестве. «Видеть Англию очень приятно: обычаи народа, успехи просвещения и всех искусств достойны примечания и занимают ум ваш. <…> Я и в другой раз приехал бы с удовольствием в Англию, но выеду из нея без сожаления», – признаётся Карамзин в «Письмах русского путешественника».

«По многим местам в «Письмах» мы можем заключить, насколько Карамзин был проникнут чувством национальной гордости, – пишут литераторы Николай Дюнькин и Александр Новиков в сочинении«Н. М. Карамзин: биография и разбор его главных произведений». – Так, например, сравнивая Людовика XIV с Петром I, он приходит к выводу, что последний стоит несравненно выше первого. В другом месте, говоря об английском языке, он находит, что он „груб, богат краденым“ и затем восклицает: „Да будет честь и слава нашему языку, который в самородном богатстве своём течет, как гордая, величественная река…“ Он вообще упоминает о России везде, где можно».

Именно в этом путешествии Николай Карамзин, по его словам, «заболел» российской историей. «Говорят, – пишет он из Парижа в «Письмах русского путешественника», – что наша история менее других занимательна: не думаю; <…> У нас был свой Карл Великий – Владимир, свой Людовик XI – царь Иоанн, свой Кромвель – Годунов, и ещё такой государь, которому нигде не было подобных – Пётр Великий. Время их правления составляет важнейшие эпохи в нашей истории, и даже в истории человечества».

С 1818 года в свет начали выходить тома подвижнического и фундаментального труда Карамзина «История государства Российского», по страницам которого читатели «путешествовали» с тем же интересом, с которым молодой Карамзин знакомился с Западом.